День влюблённых, Год театра и Кинешемский драматический театр на сцене костромских «кукол»

Ничего сложного в сюжете «Писем» нет, он почти отсутствует – Мелисса и Энди всю жизнь пишут друг другу записки, письма, с самого детства все свои переживания, даже благодарность за небольшие подарки, передавая друг другу в эпистолярном жанре.
Всю жизнь, со второго класса начальной школы до последнего дня. Именно через эти коротенькие записки показана вся жизнь человеческая. За каждым текстом, порой, размером с SMS-ку, – целая история, цепь недоговорённостей, понятные без слов маленькие драмы и радости, которые по отдельности ничего не значат, а все вместе создают человека, такого, каков он есть.
Детские симпатии и непосредственные, ещё не до конца окультуренные реакции учеников начальной школы, подростковая манерность, юношеская нарочитая вальяжность, сменяющаяся эмоциональными вспышками и обидами. И здесь для понимания образа важны мелочи, которые могут дать иной смысл словам.

На сцене мало что происходит, но благодаря намёкам, интонации зрительское воображение достраивает происходящее, используя своё актуальное эмоциональное состояние и жизненный опыт. Некоторые детали у кого-то вызвали вопросы – что хотел сказать постановщик? Например, почему Энди, с улыбкой рассказывая о своей невесте, а затем жене, бросает монетки в копилку? Монетки бренчат, Энди рассказывает о том, какая замечательная его Джейн. А Джейн – это меркантильный интерес, вечные «золотые прииски», – но об этом ни слова, только такие невербальные знаки. Ради денег Энди предаёт Мелиссу – ведь он хочет делать карьеру.

Артистам Антону Копчинскому и Элине Манаповой удаётся удерживать внимание зрителей, хотя ситуация непростая – они почти всю постановку сидят за небольшими столиками. Иногда их игра доходит до гротеска, они общаются как дети, то наивно, то утрируя свои чувства. Добавляет движения на сцене проекция на задник текстов и картинок, нарисованных обычной шариковой ручкой, как и положено в школьной тетрадке на уроке. Задник во всех трёх кинешемских постановках – как титул и содержание у книги, как титры в кино – сообщают всю важную фактическую информацию – название, постановщиков, имена действующих лиц и исполнителей, а здесь ещё и возрастные периоды – детство, подростковый возраст, юность…
К юности иллюстрации становятся цветными, примитивными, но подкрепляющими текст; интонация, достаточный эмоциональный накал позволяют простить качество графики, делая уровень визуальный не столь уж важным, как не важны линии в воображении. Элина Манапова – яркая, красивая девушка. Она может быть живой и непосредственной, а может превращаться в восточную принцессу. И её Мелисса – озорная и непредсказуемая в юности, с возрастом немного утрачивает подвижность, несколько уходит в себя. И, оказывается, это здорово, когда возрастной персонаж играет юная девушка; получается такой взгляд на себя своими глазами из юности, понятны истоки каких-то реакций.

Энди Антона Копчинского – самый обычный парень. Не звезда, не гений – каких много. Он рядом с колоритной Мелиссой-Элиной – простак. Но он более целеустремлён, не разменивается и, кажется, благополучен. Более благополучен, чем мечущаяся художница, со срывами, алкоголизмом, разводом. Но, вероятно, его «правильный» путь оказывается деструктивным, разрушая и жизнь Мелиссы, и его собственную. Кто знает, всё так сложно в этой жизни. Возможно, не всегда у актёра хорош жест, в финале он оказывается на авансцене один, беспомощный – по большому счёту, и он, и его герой растеряны. И это чувство потери как вопрос в зал – что же произошло, почему… Достоинство этого текста для театра в том, что это не попытка изобразить высокую трагедию или какую-нибудь героическую сагу, а посвящение обычным – по своим реакциям самым обычным – людям, мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, мужчинам и женщинам. Здесь эмоциональная сфера не изображается, не до конца озвучивается, а, получается, проживается самими зрителями за рамками того, что сказано в письме.
Каждая записка позволяет реконструировать алгоритм развития личности, мостики эмоциональных реакций, знакомых и болезненно проживаемых каждым, на любом возрастном этапе.

Во второй вечер Кинешемский драматический театр представлял моноспектакль Валентина Иванова «Белый перс в ожидании…» в постановке Ирины Головановой. Полное название пьесы Бориса Винарского «Белый перс в ожидании кастрации», но, пожалуй, даже уводит от содержания. Можно, конечно, предположить, что это мужской страх перед отношениями, такие фрейдистские ужасы. Впрочем, нашему герою есть чего бояться и без «баб»: если берёшь в долг у бандитов, лучше вести себя хорошо. Но есть и весьма пакостный кот, который достоин этой процедуры, хотя уже поздно – немолодого кота не исправишь.

Кота играет тот же актёр, что и хозяина, в белые меха он не переодевается, так, в чём был – в чёрном, только белый беретик напяливает. Исполнителю явно нравится роль кота, появляется целеустремлённость, азарт, пластическое решение. Всё же необычный персонаж. Но согласимся, логика и кота, и этого мужчины, оставляет желать лучшего.
Каждый считает себя подарком. Тем не менее, зал сочувствовал герою. Валентин не идеален, такой же, как ты. «Перс» - история человеческого несчастья, пусть и по глупости, задевает простого зрителя. Чем ближе к зрителю – тем популярнее тема.

Третий вечер Театрального марафона в Костроме тоже был посвящён делам амурным. Постановка Ивана Соловова «Его донжуанский список» по пьесе Валентина Красногорова об эмоциональной зажатости, стереотипах и способности к любви. Большая проблема в том, что мы не то что не редко, мы часто остаемся в паре утратив друг к другу какой-либо интерес и сочувствие – привыкли, все так живут, общество ещё настаивает, что женщина должна выйти замуж, подменяя замужеством подлинное счастье.

Артистам – Наталье Рыбаковой, Вячеславу Митронину, Дмитрию Чередниченко – непросто играть неискренность перед самими собой. По большому счёту, каждый герой представляет перед другими маску, они играют не характеры, а то, что сыграть невозможно. Проблема в том, что подлинные лица почти не прорываются сквозь нормы, определяющие стиль общения. Они даже ругаются в пределах этой самой нормы. И лишь в самом конце, когда Наташа и Свидетель остаются вдвоём, они смотрят друг другу в глаза, чувствуется интерес. Но он ведь возник не в этот момент, не так внезапно! Душевность, резонанс хотелось бы почувствовать раньше, в сцене объяснения он оформился, сформулировался.
У артистов-участников постановки есть потенциал, чувство сцены, хорошие голоса. В целом тема интересная – когда за полтора часа до официального бракосочетания пара переосмысливает свои отношения, понимает, что движется к так называемой свадьбе по инерции. Невеста даже успевает обзавестись новым женихом – эдакий лазоревый миф, когда решение в таком сложном вопросе как межличностные отношения оказывается очевидным. Большое достоинство гастрольного репертуара Кинешемского драматического театра в Костроме – это практически трилогия, поиск ответов на естественные человеческие вопросы. Что-то более удачно, что-то менее, но все три показа нашли очень сильный эмоциональный отклик в зале. Здесь хочется сказать оду костромским зрителям, их отзывчивости и способности принимать постановки и хозяев сцены, и гостей.
Театр существует во многом благодаря зрителю, но зритель может и диктовать свою волю, которая не всегда согласуется с художественным вкусом и пониманием предназначения театра. Театр должен быть разным, театр не должен быть затхлым и, кажется, что в экспериментирующем Кинешемском драматическом театре им. А.Н. Островского свежий воздух есть.