Громкая премьера в театре Островского! Сергей Кузьмич поставил «Стеклянный зверинец»

13 февраля на большой сцене Костромского драматического театра состоялась интересная премьера «Стеклянный зверинец» (1944 г.) по одноимённой пьесе знаменитого американского драматурга Теннеси Уильямса («Трамвай Желание», «Кошка на раскалённой крыше», «Татуированная роза» и др.). Психологическая драма «Стеклянный зверинец» известна по многочисленным экранизациям и постановкам.
Тонкий социально-психологический портрет семьи, вписанный в исторический контекст 30-х гг как воспоминание, давно живёт вне временных рамок: люди продолжают страдать из-за нереализованных иллюзий и отказываются видеть подлинных людей вокруг так же, как и 70 лет назад, так же, как и прежде, любят прятаться в эти иллюзии и стереотипы от самой жизни. Да и исторический фон, как ни парадоксально, достаточно неизменен: танцы за окном и состояние ожидания войны.

История проста: Том, молодой человек, вспоминает сестру Лауру, скромную, закомплексованную девушку, и свою энергичную мать Аманду, эдакую постаревшую Скарлетт О’Хару, контролировавшую каждый шаг своих взрослых, но не устроенных в жизни детей. В своей пьесе Теннеси Уильямс прямо указывает: поскольку сюжет развивается в воспоминаниях героя, то каждый постановщик волен сам решать, как это будет выглядеть. Тем не менее, автор даёт подробнейшие ремарки по сценографии, что и как он видит; любовно, лирически он описывает своих героев, но здесь он оставляет много «воздуха» - пространства для творческого соавторства режиссёров и актёров в создании характеров.

Режиссёр-постановщик костромского спектакля Сергей КУЗЬМИЧ, главный режиссёр Театра им. А.Н. Островского, во многом следует авторским ремаркам, деликатно воссоздавая текст, однако некоторые личностные особенности героев режиссёр и исполнители трактовали по-своему.
Аманда Татьяны Никитиной великолепна. Это элегантная дама, сохранившая прекрасные манеры – всё-таки она выросла в приличном обществе и знает, что такое свет. Её интонации как кружево создают образ, низкий бархатный негромкий голос увлекает, почти гипнотизирует. Уильямс, очевидно, создавал истерический характер – пьеса считается биографической, писатель сам вспоминает свою юность; его же мать была склонна к истерикам и депрессии.
Аманда Татьяны Никитиной иная, она практически не повышает голос, держит высокую планку леди. Небольшие вспышки гнева при таких манерах очень тонко и ярко характеризуют героиню, её настроение. Так, однажды, всего на пару секунд она, рассердившись, схватила сына (Александр Соколов) за вихры – очень яркий момент, который стал таковым именно благодаря уже созданному цельному образу Аманды, подчеркнув её властность. В первом отделении именно эта героиня «ведёт» сюжет за собой, Аманда «правит бал», а дети, Том и Лаура (Юлиана Богатова), не имеют достаточно сил для достойного сопротивления.

Музыка сопровождает почти каждое действие героев – согласно ремаркам Уильямса и музыка подобрана отлично – инструментальный джаз, блюз, соул. Герои-предметы-музыка здесь вместе создают событие. Например, небольшой эпизод: Аманда и Том спорят, Лаура пытается унять ссору…надев матери наушники. Льётся приятная музыка, кажется, ссора сойдёт на нет, но наша леди от своих целей не отказывается, Аманда снимает устройство. Тогда Лаура пытается так же повлиять на брата – звучит уже другая мелодия, но и он гасит её. Тогда бедняжка напяливает наушники на свои уши и просто выключается из ситуации – действительно, зачем к ним лезть? И таких тонких юмористических эпизодов немало.

Александр Соколов, как уже сказано – Том. Это он и герой, и автор, участник и наблюдатель. Пожалуй, непростая ситуация. Александру удаётся своей, какой-то бардовской, интонацией в рассказах-прологах у микрофона приблизить описываемую эпоху к нашему времени, его монологи звучат не как выученный текст, а как призыв обратить внимание на грядущую, а не прошлую катастрофу. Вероятно, на сегодняшний день Том – лучшая роль этого молодого артиста на сцене Театра Островского.

Первое отделение оказалось хорошей подготовкой ко второму, в котором ряд сцен создают полную иллюзию отсутствия зрителей, когда зритель совсем не анализирует, а живёт «в потоке». Сцена застолья – чуть ли не лучшая во всей постановке, когда происходит превращение и даже раздвоение Аманды... такой её дети никогда не видели и почему-то отстраняются с испугом.
Загадочная дива а-ля Голливуд 30-х в исполнении Анастасии Красновой появляется и раньше, но здесь пожилая мама становится этой сверкающей звездой. Это интригует, но, учитывая испуг детей и напряжённую музыку, можно подумать, что здесь – момент помешательства героини. Или её ярко проявившиеся шарм и обаяние, момент силы, качества, которых нет у Тома и Лауры, ведут к краху? Загадка. Раздвоение Аманды в костромской постановке «Стеклянного зверинца» даёт простор для трактовок, почти как книга. Дети очаровываются своей обычно надоедливой мамой? Танец-перенос или аллегория, в котором неуклюжий сын, хочет достичь взаимопонимания со своей внезапно раскрывшейся прекрасной мамой? Или это вообще не Аманда, а иллюзия, кто-то другой? Это символ мечты или страхов, или глубина погружения Аманды и прочих в свои личные иллюзии, подлинная разница в самовосприятии человеком себя? Интрига, которая останется интригой, но это обязательно нужно смотреть самому.

Лаура – Юлиана Богатова более полно раскрывается во втором отделении, в дуэте с Всеволодом Ерёминым, исполняющим роль Джима О’Коннора, гостя. Оба артиста здесь просты и гармоничны, они ведут беседу совершенно естественно, поддерживая друг друга. Возможно, самые важные слова о вере в себя в этом произведении принадлежат именно Джиму – о телесном изъяне, который человек сам увеличивает воображением в тысячу раз, и о том, что вокруг тысячи самых обычных людей и при этом каждый в чём-то лучше других. И ты тоже! Что стоит отметить, в этой постановке никто не спешит, действие развивается медленно, как воспоминание или баллада, но не было ни одного момента «провисания» событий.

Финал «Стеклянного зверинца» у Уильямса скорее драматический. В театре Островского финал двойной, сплетённый из беспокойных воспоминаний – по авторскому тексту, и из желаний, близких к зрительским мечтам о прекрасном и мелодраматичном. Но чего бы вы ни желали, чтобы все умерли или все поженились и жили долго и счастливо, спектакль получился красивый, гармоничный, добрый и умный. Постановка должна понравиться и тем, кто в театре бывает нечасто, и настоящим театралам.

 Ирина Пекарская, арт-обозреватель, театральный критик, член Союза театральных деятелей РФ